Пост в Пустыне Стивен Фостер 1986

Частное – приобщается.
Искривленное – выпрямляется.
Ущербное – исцеляется.
Разрушенное – обновляется.
Умаляемое – прибывает.
Умножаемое – обременяет.

– Лао-цзы, «Дао дэ цзин»

Мы занимаемся «постами видения». Другими словами, мы готовим людей к посту и уединению в восточной части пустыни Мохаве, длящемуся до семи дней. Под «постом видения» мы понимаем различные виды постов в пустыне, практиковавшиеся во многих древних культурах – еврейской, мусульманской, буддийской, индуистской, австралийской, а также северо- и южноамериканской индейской. Мы придерживаемся церемонии поста видений, состоящей, как и все обряды перехода, из трех стадий: подготовка (отделение), уединение и пост (порог) и интегрирование после окончания поста (включение). (Эти три стадии впервые обнаружил и описал классик антропологии Арнольд ван Геннеп в 1909 г.). На стадии отделения происходят приготовления на физическом, ментальном, эмоциональном и духовном уровнях, чья интенсивность увеличивается с приближением стадии порога, или поста.

Те, кто ходит с нами в священные горы пустыни, часто сомневаются, смогут ли они «продержаться» в течение времени, отведенного для их испытания порога. Они представляют, как будут жить без еды среди всей этой пустоты и тишины. Они начинают по-настоящему осознавать всю глубину той роли, которую играет еда в их гонке выживания. Они спрашивают нас, как можно укрепиться перед таким, как им кажется, страшным испытанием. Они боятся не только самого поста, но также встречи со стихиями, отсутствия какого-либо укрытия кроме того, которое предоставляет сама природа.

На самом деле существует много видов «приготовлений» к посту, от специальной закалки тела с помощью повышенной стимуляции чувств (практикуемой проживающими на наших равнинах индейцами пайютами) до сложного очищения кишечника и/или витаминных диет без мяса и молокопродуктов (характерных для последователей йоги и холистической медицины). За пятнадцать лет опыта мы убедились, что ни один тип подготовки не лучше других, и что успешная подготовка скорее зависит от физического и психологического склада конкретного кандидата. Мы встречали постящихся, которые тщательно следовали инструкциям по подготовке, рекомендуемым тем или иным авторитетом, а в итоге возвращались после своего опыта порога, жалуясь на судороги, тошноту или сильные боли в животе. С другой стороны, нам встречались постящиеся, которые абсолютно никак не готовились, но возвращались с торжественными рассказами о жизненной силе и здоровье без каких-либо жалоб на проблемы с желудком.

С нашей точки зрения, на вопрос «как подготовиться?» не существует стандартного ответа. Скорее следует поставить вопрос иначе: «Что лучше всего подходит для меня?» Те, для кого комфортен их собственный способ подготовки, обычно достигают лучших результатов, чем те, кто следует методам, которые, в том или ином отношении, чужды их природе. Но, конечно, разные методы подготовки имеют и ряд общих черт. Например, традиционная подготовка к посту всегда включает воздержание от алкоголя, наркотиков и других веществ, отравляющих организм или способствующих накоплению нечистот. Постящийся должен быть в хорошем физическом состоянии. Существуют также табу на употребление слишком жирной, экзотической или тяжелой пищи. Мы советуем тем, кто готовится к опыту порога, рассматривать свою подготовку как «очищение» (в их собственном понимании этого термина) тела – а также духа. Поэтому мы рекомендуем кандидатам воздерживаться от такой пищи, которая обычно ведет к накоплению в их органах, тканях и крови непереваренных токсинов. Мы считаем, что сами постящиеся могут лучше оценить свое физическое самочувствие, чем кто-либо другой. Мы не предписываем никакого конкретного режима, только подчеркиваем, что они должны быть в хорошем физическом состоянии.

Лишь немногие кандидаты, предпринимающие пост видений, сообщают о реальных физических расстройствах после четырех- или даже семидневного поста в горах пустыни. Физические реакции, которых так опасаются, чаще ограничиваются обычным урчанием пустого желудка. Постящиеся обнаруживают, что их тела способны проявлять стойкость и приспособляемость. Монстры, которых они боялись, оказываются химерами. Мы помним одного молодого психиатра, который всего две недели назад вернулся из поста в пустыне в северной части Долины Смерти. Когда мы спросили, как все прошло, он ответил, хитро улыбнувшись и щелкнув пальцами: «Пост – это пустяки!» С медицинской точки зрения, он совершенно верно оценил свой опыт. Эту тему по нашей просьбе исследовали ряд врачей – некоторые из них даже испытали пост на себе. Их выводы подтверждают древнее эмпирическое правило: если постящийся в целом здоров, то продолжительный пост (по крайней мере, до двух недель) если и вызывает какие-то нарушения, то лишь самые незначительные.

Тем не менее пост обычно сопровождается и рядом нормальных физических симптомов. Это может быть легкая головная боль, тошнота, головокружение, запор или чувство слабости. Многие из этих симптомов могут быть как минимум облегчены, если не совсем устранены, если постоянно пить чистую воду. По сути, вода оказывается хорошим средством и от других, более серьезных осложнений, связанных с постом, таких как инфекции мочевых путей, гастроэнтерит и простатит. Поэтому мы всегда рекомендуем постящимся иметь под рукой большие запасы воды.

Безусловно, главные враги постящихся в пустыне имеют психологическую природу. Однажды весной одна женщина вернулась со своего испытания порога в Долине Смерти на второй день, жалуясь на то, что ее постоянно рвет. Она выблевала все скудное содержимое своего желудка и теперь рвала зеленой желчью. При поверхностной оценке ее состояния выяснилось, что она не только не пила воду (потому что ей казался отвратительным привкус пластиковой бутылки), но также сильно злилась на своего мужа. Внутри нее пробудился сильный гнев, вызывающий тошноту. Рвота была ее способом борьбы с гневом. После такого сильного обезвоживания она быстро согласилась пить в воду в несколько измененном виде – с выжатым в нее лимоном. С помощью простейшей недирективной психологической беседы ее удалось убедить с том, что гнев можно выражать по-другому. Она пришла в себя и вернулась к своему испытанию порога с запасами лимонной воды и символическими «камнями гнева», которые она должна была швырять как можно дальше.

Пост в пустыне – один из старейших и совершеннейших церемониальных методов человечества. В наших ушах звучит записанный две тысячи лет назад ессеями призыв Иисуса:

Поистине говорю я вам: без поста не сможете вы освободиться из-под власти Сатаны и всех болезней, которые исходят от него. Ревностно поститесь и молитесь, ища силу живого Бога для исцеления вашего. Постясь, избегайте Сынов Человеческих и ищите ангелов нашей Матери Земной, ибо ищущий да обрящет.

Ищите свежего воздуха леса и полей, где ангелы воздуха повстречаются вам. Снимите сандалии и одежды ваши и позвольте ангелам воздуха объять все тело ваше. Затем дышите долго и глубоко, чтобы ангел воздуха вошел в вас. Поистине говорю я вам: ангел воздуха изгонит из тела вашего все нечистоты, оскверняющие его внутри и снаружи.

                       – «Ессейское евангелие от Иоанна»

Стадия порога совпадает с продолжительностью собственно поста. На этой стадии постящийся пребывает один в окружении стихий и проявлений его Земной Матери. Он уязвим, психологически обнажен и лишен помощи кого бы то ни было, кроме Бабушки Земли. Надевая на плечи рюкзак и отправляясь в пустыню, постящийся переступает порог между ожиданием и действием. Современным американцам, привыкшим к удобствам и обилию свежей еды, этот порог может казаться пугающим. Бывали такие, кто пытался схитрить и тайком брал с собой немного еды – какие-нибудь вкусняшки, которыми можно было полакомиться в пути. Но они обнаруживали, что вкус еды во рту не утоляет голода, а лишь заставляет хотеть еще. Лучше действительно идти совсем без ничего, чем притворяться, что идешь без ничего. Притворство ведет к самым опасным последствиям, в числе которых чувство вины. Мы считаем, что мы не должны ни осуждать, ни помогать ослабить чувство вины. Пусть лучше пост станет зеркалом, в котором постящийся увидит свое отражение.

Во время поста в пустыне некоторым психологическим состояниям становится проще найти выражение. Психика открыта для влияния стихий и ритмов природного мира. Окружение постящегося стремится заполнить пустоту в его желудке. Его чувства начинают есть вместо него: его глаза пожирают, его нос вкушает, его рот вдыхает, его уши глотают, его тело поглощает «ангела воздуха». Восход солнца – его мясо, а полдень – его вино. Темный ветер устраивает в его честь пир. Хотя его физическая сила убывает, внутри него нарастает сила другого рода – безмолвная и недвижимая сила камня, на котором он сидит. Даже если его колени дрожат от слабости, его «духовные колени» стоят прочно, как тростник, сгибаясь под ветром, но не ломаясь.

Избавившись от груза в животе, постящийся начинает понимать, что значит «ходить по Матери Земле в равновесии», как говорил Солнечный Медведь, когда потеря силы компенсируется весом духа. Он шагает осторожно, бережно и в гармонии с окружающей местностью. У него пропадает желание сбежать вниз по каменистому склону или взобраться на семиметровый высохший водопад. Он не уходит далеко от выбранного места поста, потому что ему приходится усмирять желание исследований потребностью вернуться целым и невредимым. Так как ему никуда не нужно, он начинает обращать внимание на то, что находится в его непосредственном поле зрения. У него есть время, чтобы остановиться, осмотреться, изучить и установить контакт. Его внимание начинают привлекать мелочи: аномалии размера, формы, цвета, функции и породы – кусочек белого кварца, свежая норка, цветущий кустик шалфея, косматый кактус, гладкая полоса песка, осколок обсидиана, следы грызунов, муравейник, миниатюрные цветочки, помет койота, внезапное жужжание колибри, совиный пух на паутине, неутомимый жук, отжимающаяся на солнце ящерица, группы одиноких травинок, назойливая муха, высохший корень полыни, груда камней. Он прогуливается среди даров Матери Земли и соизмеряет все эти бесконечные вещи со своим восприятием, своими мифами и ценностями. Пост учит его собственному «шагу», собственному способу построения маршрута, собственным методам составления «карты» своего опыта.

Когда он останавливается, чтобы отдохнуть, он не может дать своему телу ничего, кроме воды – чистой, текущей, пульсирующей в закупоренных каньонах его организма, как летний паводок. Он оглядывается по сторонам. Вокруг нет ни стен, ни крыши. У него нет возможности посидеть за вечерней газетой и какими-нибудь лакомствами. И так как ему нечего есть, он «ест» раскинувшуюся перед ним панораму. Реальность ощущения того, как тело «ест», – одно из величайших достоинств поста. Он слышит, как его пустой живот вгрызается в тишину. Прохладный ветерок возбуждает его вкусовые рецепторы, вызывая слюноотделение. Он испытывает ощущение «аутоканнибализма», когда его организм начинает искать пищу внутри самого себя. Тень Смерти побуждает его сердце биться немного быстрее и порождает странное чувство истощения или летаргии. Его тело имитирует животный голод к окружающей его жизни. Его цивилизованная маска дает трещину. Его священные предки, знакомые с подобными постами, заставляют его посмотреть на свои руки, грязные и шершавые от контакта с естественным миром. Он видит их красоту и смертность. Он замечает то, как он занимает пространство, то, какие следы и метки он оставляет: пятно от мочи на скале, отпечатки обуви на песке, почерневший от огня камень. Земля превращается в единое, целостное, живое существо. Он ясно видит, что у него нет желания причинять ей вред, осквернять ее или даже оставлять какие-либо следы своего пребывания. Предававшиеся посту видений рассказывали, как они прыгали с камня на камень, не желая оставлять следов на земле.

Поистине говорю я вам: Человек есть Сын Матери Земной; от нее Сын Человеческий обрел свое тело, подобно тому как новорожденный выходит из чрева матери. Поистине говорю я вам: вы едины с Матерью Земной; она в вас, а вы – в ней. От нее вы родились, в ней вы живете и к ней вы вернетесь… Ваше дыхание – это ее дыхание; ваша кровь – ее кровь; ваша кость – ее кость; ваша плоть – ее плоть; ваши внутренности – ее внутренности; ваши глаза и уши – ее глаза и уши.

– «Ессейское евангелие от Иоанна»

Пост, безусловно, меняет сознание постящегося, но эти изменения безопасны. Его восприятие отсеивает важное от пустякового и акцентирует воспоминания, мечты, размышления, фантазии и интуитивные знания, создавая потенциал для личностной трансформации. Постепенно для достижения медитативных состояний требуется все меньше усилий и подготовки. Постящийся неожиданно осознает, что целый час просидел на одном месте, не замечая течения времени. Очевидно, он просто смотрел в пространство, без каких-либо мыслей и чувств. Он чувствует себя обновленным и целостным. Он может не называть это состояние пустоты «встречей с Богом» или «путешествием внутрь себя», но это, определенно, и то, и другое.

Зная, что такое пост в пустыне, мы ждем искателя в лагере и молимся о его просветлении. Его действия не могут вызывать у нас ничего другого, кроме уважения. Не раз его дух падет ниц пред лицом милосердия. Не раз его сухие губы и пустой живот произнесут молитву. После наступления темноты, когда мы в лагере ужинаем (те, кто остался, едят за постящихся), постящийся сидит где-нибудь на уступе, опустошенный и одинокий, и наблюдает, как одна за другой появляются звезды. Мы тоже увидим звезды. Но наше восприятие будет затуманено разговорами и полным желудком. Мы не увидим звезды такими, какими их видит постящийся.

С наступлением третьей стадии церемонии – включения – постящийся возвращается туда, откуда он ушел. Он покидает священный мир поста. Все плоды поста он должен перенести в свою рутину, заботы, кризисы, отношения и все будущие испытания и тяготы его цивилизованной жизни. Он должен подпитывать пламя своей цели и нести его свет в самые темные закоулки. Его перерождение в мирском теле современного мира будет сопровождаться намного более сильными потрясениями, чем те, которые он переживал во время поста. Смятение и дезориентацию возвращения можно смягчить личной подготовленностью и церемониальной внимательностью к процессу повторного вхождения.

Один из важнейших для постящегося формальных шагов на стадии включения – впустить в свой желудок еду. Еда в буквальном смысле добавит телу веса и материальности. Еда притянет его парящий дух обратно на землю. В сущности, он вернулся «на подъеме» – т. е. в измененном состоянии сознания. Этот подъем во многом вызван постом и уединением на стадии порога. Еда постепенно приведет его сознание в «норму». Ему нужно это объяснить и посоветовать учитывать это при приеме пищи. Лучше не набивать сразу желудок сладостями. Это не только приведет к быстрому «заземлению», но также может вызвать боль в животе. С другой стороны, можно решить пока совсем не есть или есть лишь немного. В таком решении есть свои преимущества, но иногда оно свидетельствует о неготовности вернуться и вступить в борьбу за выживание в цивилизованном мире.

Употребление хотя бы небольшого количества пищи после возвращения ценно тем, что еда символизирует общность и сопричастность. В этом смысле те, с кем ест постящийся, олицетворяют «общину» или «товарищество» индивидов, разделяющих между собой символ поддержания жизни и совершенствования. Возможно, во время уединения постящийся просил своего бога наполнить пустоту, образовавшуюся из-за лишения еды. Еда, которая совместно употребляется после возвращения, – это вполне реальный символ духовной пищи, которая поддерживала и обогащала его дух в период одиночества в пустыне.

После возвращения настроение человека, скорее всего, будет приподнято. Он может почувствовать потребность выговориться. Но, в то же время, он увидит, насколько неточными и неустойчивыми могут быть слова и выражения. Это не самое лучшее время, чтобы «опрашивать» или «консультировать» человека, который четыре или больше дней постился наедине с природой. Лучше позволить ему высказаться так, как он этого пожелает. Позже, когда опыт прочно закрепится в его психике, возможно, он захочет поговорить о своем посте в более упорядоченной или рациональной манере. Поэтому очень важно, чтобы у постящегося, вернувшегося из пустыни, был компаньон или напарник, готовый выслушать его и помочь ему разрешить или выразить те озарения, события, откровения и т. д., которые имели место во время уединения. Также важно, чтобы этот компаньон мог хорошо чувствовать его эмоциональное состояние. Во время поста эмоции подходят очень близко к поверхности. По сути, наедине с собой эмоции превращаются в чистое поведение. Когда его никто не видел, постящийся был свободен делать то, что он чувствует. С другой стороны, отсутствие общения подавляет интеллектуальные процессы. У вернувшихся после поста мы наблюдали огромное, жизнеутверждающее количество экспрессивной энергии. Интеллект и эмоции смешиваются в равных пропорциях и бьют ключом. Мы называем такое выражение «видением».

Однако «видение» дается силами не для эгоистических целей. Как говорил пророк: «без видения народ гибнет». Плоды поста в пустыне предназначены для народа, с которым постящийся себя отождествляет. Если кто-то постится с другими целями, кроме как принести пользу своему народу, то он возвращается с пустыми руками и бессодержательными словами. Он позволяет своему народу гибнуть.

Возвращение к цивилизации сопровождается знакомыми знаками и символами. Пообедать, выпить, сделать покупки, развлечься – можете продолжить список самостоятельно. Все это дает постящемуся возможность испытать свое равновесие. Насколько легко он может съесть слишком много, поддаться старым зависимостям, купить что-то ненужное (потому что все это ему доступно)? Уравновешенный человек принимает изобилие (т. е. не презирает его существование), не поддается его соблазну и не мучается, если совершит ошибку. Становясь частью грубого организма человеческого мира, он должен различать понятия «хочу» и «нужно». Уединение и пост в пустыне дали ему для этого более тонкое чутье.

Наиболее критичны первые недели стадии включения. Постящийся снова принимает свою цивилизованную маску. Он возвращается к своему дому, семье, супругу или супруге, работе и другой рутине. Он должен приняться за повседневные заботы о выживании. Его ждет его машина, которую пора заправить. Вокруг него толпятся электронные гаджеты, просящие понажимать их кнопки. Телефон просит поднять трубку и ответить на звонки. Его снова начинает заботить состояние холодильника и содержимое газет. Подобно тому как автомобили выезжают с подъездной дороги на автомагистраль, постящийся заново вливается в течение своей жизни.

Затем наступает момент, когда он осознает, что только что автоматически включил свет, не заметив, что наступил вечер. Он спрашивает себя, красивым ли был сегодня закат. Он корит себя за такую забывчивость, невнимательность, поглощенность людьми, проблемами и событиями его жизни. Он пытается вспомнить мгновения заката во время своего поста в пустыне и обнаруживает, что не может восстановить все детали. Он думает, не утрачены ли все важные уроки поста. Он спрашивает себя, не будут ли все воспоминания стерты временем и злободневностью. Проходят дни, и его опасения превращаются в уверенность и неизбежность. Он действительно многое стал забывать: не только мелкие детали, но также то возбуждение, чувство силы, энергии и смысла – то видение, которое он пережил после возвращения.

Депрессия практически неизбежна. Лишь немногим предпринявшим пост в пустыне удалось ее избежать. Большинство не просто чувствует себя слегка подавлено; им кажется, что они опустились на самое дно. Они ставят под вопрос смысл своих жизненных поисков и сомневаются в своей способности позаботиться не то что о своем народе, а хотя бы о себе. Они спрашивают себя, выросли ли они хотя бы на сантиметр духовно и эмоционально. Им кажется, что вокруг них толпятся все те же старые бесы. Неужели они просто вернулись туда, где были до поста?

Когда человек пал в «пучину отчаяния», вся жизнь кажется ему погрузившейся в мутную воду. Он склонен не замечать периоды ясности и просветления. Жизнь протекает в ритмах и циклах, подчиненных малоизвестным законам человеческой природы. Все мы знаем, что за восхождением на гору всегда следует длинный спуск. Как за ночью наступает день, так день снова сменяется ночью. Все духовные традиции учат о неизбежности и необходимости пустоты, наступающей после полноты. Йогин говорит своим ученикам: «После самадхи мы подметаем пол». Постящийся не может полностью интегрировать свое видение, если будет витать в облаках. Так он не сможет увидеть пыль, накопившуюся в закоулках, или гору посуды в раковине. Сны и видения не уберут его дом и не положат еду ему на стол. Но, безусловно, его видение укажет ему не один пол, который нужно подмести.

Задача стадии включения для постящегося – искать свое видение в различных ролях и заботах своей жизни. Он в буквальном смысле возвращается в мир, который он сам создает. Он может упираться руками и ногами, но это не изменит условий его возвращения – условий, которые отражены в его психике. Если ему не нравится то, к чему он вернулся, то внешние условия не изменятся до тех пор, пока не изменится он сам. И это изменение возможно лишь после того, как он «соотнесет» себя с тем, что он уже совершил. Таким образом, пост в пустыне выстраивает мост (через пропасть порога) из мира уже созданного в мир, готовый быть созидаемым.